Ольга Елисеева - Нежная королева [= Хельви — королева Монсальвата]
Наконец, Дагмар откланялся и задом вышел в дверь, демонстративно закрыв обе створки, словно захлопнул птичку в клетке с кошкой. Хельви улыбнулась, ей импонировала грациозная агрессивность этого зверя, но взглянув на лорда Деми, который и вправду сейчас напоминал полупридушенного котами воробья, продолжавшего трепыхаться в их лапах, королева расхотела играть.
С минуту они сидели молча. Выражение приветливой оживленности стекло с лица Хельви сразу, как только Дагмар вышел. Она смотрела на Харвея серьезно и грустно. У обоих не было повода веселиться. Кажется, лорд почувствовал перемену и тоже слегка расслабился.
— Почему вы на меня так внимательно смотрите? — наконец, спросил он. — Я напоминаю вам отца?
«К сожалению», — чуть не сказала королева. Она вгляделась в его приятное, мягкое лицо, ища хотя бы черточку, связывавшую этого красивого, длинноносого беотийца с конопатым мальчиком из ее детства. Тщетно. Почему ее так раздражала эта перемена? Неужели Хельви ожидала увидеть перед собой долговязого семилетнего парнишку?
— Веснушки.
— Что вы сказали? — не понял Деми.
— У вас остались две веснушки на носу, — неожиданно улыбнулась Хельви, — вон там, у глаза.
Паника, отразившаяся на лице молодого герцога, не поддавалась описанию. Он схватился обеими руками за нос, как будто ожидал нащупать там рог единорога.
— Что с вами?
— Где? — в ужасе выдохнул он.
— В Беоте нельзя иметь веснушек? — издевательским тоном осведомилась королева. Она уже овладела собой, и все тепло из ее голоса ушло.
— Не то чтобы нельзя. — Деми убрал руки от лица и откинулся на спинку кресла. — Просто вульгарно. Я не матрос и не погонщик мулов.
— А-а. — протянула она. — Тогда вам пришлось туго, ваша светлость.
— Почему? — не понял он.
— Потому что, насколько я вас помню, своими веснушками вы могли поделиться со всем Гранаром.
— Я что в детстве был конопатым? — искренне удивился он.
— Как луг с одуванчиками. — подтвердила королева.
— Боже правый. — Деми явно был потрясен.
— Неужели вы не помните? — в свою очередь поразилась Хельви. — Ведь мы были не такими уж маленькими.
Харвей отрицательно покачал головой. Как объяснить ей, что он двадцать лет насильно останавливал себя всякий раз, когда случайно касался в памяти событий той далекой поры? А потом и правда забыл. Не все, к сожалению. Но многое. Да и стоит ли объяснять?
— У каждого есть что-то, чего мы не хотим вспоминать. — мягко сказала королева. — Ответьте мне только на один вопрос, лорд Деми. Собак вы тоже не помните?
— Каких собак?
Она вздохнула.
— Значит не помните.
Пауза длилась всего несколько секунд.
— У меня к вам просьба. — Хельви понизила голос.
Герцог пожал плечами.
— Дагмар называет такие вещи приказом. — его приятно очерченные губы скривила презрительная усмешка.
— Деми, я не о свадьбе. — буднично оборвала его королева. — Мне просто кажется, что беседовать здесь, — она выразительно посмотрела на портрет на стене, — все равно что кричать на площади.
Он проследил за ее взглядом.
— В мире есть место, где нас не будут подслушивать? — тоже понизив голос, осведомился лорд.
— В саду. — просто ответила Хельви. — Прогуляемся?
На его лице помимо воли возникло страдальческое выражение.
— О, я знаю. — она извиняющимся жестом коснулась его руки. — Простите меня за те неудобства, которые вам причиняет моя просьба. Но другого случая у нас может и не быть. Я помогу вам на лестнице и, клянусь, в саду мы дойдем до первой попавшейся скамейки. Вон она видна из окон. Это не далеко…
— Мадам, я не калека. — оборвал ее Харвей. Герцог был оскорблен тем, что она заметила его слабость. — В сад так в сад. Хоть к черту на рога! Моя жизнь из-за вас и так уже превратилась… — Деми осекся, понимая, что едва ли стоит винить королеву Гранара в своих бедах.
— … в стойло для полковых лошадей. — закончила за него Хельви. — Вставайте, сударь, вставайте. Моя жизнь уже десять лет как стойло. И ничего, все довольны. — потянув его за рукав, она едва не стряхнула Харвея с кресла. — Зато подумайте, как будет мило: Дагмар только дойдет до своего наблюдательного пункта, а комната окажется пуста.
Действительно, маленькое издевательство над владыкой Беота слегка утешило лорда Деми, когда он спускался по широкой крутой лестнице из мореного дуба. На последнем пролете Харвей все же чуть не оступился, но Хельви очень во время вцепилась ему в руку и удержала в вертикальном положении. Это еще больше разозлило герцога, вовсе не желавшего принимать ее помощи.
Кусая губы и пытаясь с максимальной вежливостью высвободить руку, которую невозмутимо сжимала молодая женщина, он кое-как доплелся аж до третьей скамейки в тени фонтана и большой, терпко благоухавшей липы.
— Как в раю. — насмешливо констатировала Хельви.
Кусты шиповника росли лишь в отдалении, вокруг них простиралось мертвое поле зеленого лужка, на котором не мог притаиться ни один враг.
— Вы довольны?
— Вполне.
— Тогда о деле.
Королева оправила на коленях свое фантастическое платье, в котором напоминала Харвею большую чернильную кляксу, и внимательно уставилась на собеседника.
— Его Величество передал вам суть договора?
— Да. — лорд с усилием кивнул.
— И что вы скажите?
«Что вы поздновато интересуетесь моим мнением». — с досадой подумал Харвей.
— У меня нет выбора. — вслух сказал он.
— У меня, к сожалению, тоже. — кивнула Хельви.
Деми удивленно поднял бровь и тут же поморщился. Рассекавший ее шрам был слишком свежим, чтобы не болеть.
— То есть? Не понял вас. Разве это не ваш выбор?
Женщина досадливо махнула рукой.
— Мой выбор сидит дома, бьет посуду, пьет, я полагаю, и ждет, когда вернусь, чтоб устроить мне еще один скандал из цепи бесконечных. — в ее голосе звучало раздражение. — В мире нет свободного выбора. Кости могут лечь так или так. Но не мы решаем, как они лягут. Вы не согласны?
— Пожалуй. — растерянно протянул Деми. — Но у вас был выход из ловушки Дагмара. Разве Фомарион не предпочтительнее…
Хельви с необыкновенным изяществом прижала палец к его губам.
— Так может считать только тот, кто не знает, что творится в Гранаре. Именно этого я не хотела говорить при вашем короле. А вы все равно скоро увидите сами.
Горечь в голосе собеседницы заставила Харвея посмотреть на нее почти с сочувствием.
— Мы воевали десять лет, с небольшими перерывами, — продолжала молодая женщина, — с самого моего вступления на престол, и уверяю вас, не по моей вине. Гранар — поднимающееся королевство. У нас много сильных соседей. Султаны Фаррада хотят вернуть себе юг, которым владели, пока Сальва была в упадке. Это самые плодородные и богатые земли. Без них Гранар не встанет с колен. На севере морские разбойники с островов. На западе — Беот, с которым всегда вражда из-за приграничных к вашему герцогству территорий. Внутри горцы вечно хотят независимости от всех и грабежа долин. Словом, не знаю, как мой отец все это держал в кулаке, и как я сама столько лет отбиваюсь? — она вздохнула. — Две войны с Беотом, одна с Фаррадом и одна с морскими варварами. Все на наших землях. Результат ясен?
